Чертоги музыки Анастасии Черток
Говорят, пианистическое искусство в России переживает ныне агонию: даровитых лауреатов всевозможных конкурсов после первого боевого «крещения» сразу же вербуют за границу — во всевозможные европейские академии и американские Джульярды, на выгодные контракты и в престижные залы. А у нас-де остаются одни только середнячки, понтярщики да неумехи. Враки это!
Не перевелись еще мастеровые служители Его Величества Рояля на земле нашей. Особенно приятно, когда в ряды талантливой молодой братии вливаются представительницы прекрасного пола. Как знать, может, в скором будущем мы откроем новую Татьяну Николаеву, Элисо Вирсаладзе или… Николая Петрова. Во всяком случае, пианистка, которую мы сегодня представляем, готова вселить в нас столь смелые надежды.
Ее имя Анастасия ЧЕРТОК. Считайте, что в музыке это маленький черт, дьяволица. Поражает уже ее внешность: статная фигура, короткая «феминистская» стрижка на лебединой шее, открытый взгляд больших выразительных глаз и, конечно, красивые упругие руки-крылья с длинными перьями пальцев. Продолжая оттачивать пальчики на черно-белых клавишах в Московской консерватории (по классу органа у Н.Н. Гуреевой), она уже записывает диски (первый из которых сегодня перед вами), ездит в мастер-классы в Голландию и успела даже лауреатски засветиться на международном фортепианном конкурсе в Италии (III премия).
Не расточая излишних похвал, скажем коротко: девушка талантлива. Пусть ей еще постигать и постигать трагизм, мудрость и нравственное величие позднего Бетховена (она не побоялась включить в альбом его последнюю Сонату №32, до минор), зато лирико-романтические страсти (с оттенком капризной созерцательности) 28-летнего Шумана (Соната №2, соль минор) ей близки и понятны уже сегодня. Ведь Насте всего 26 лет — время расцвета и грез. У нее впереди новые открытия и озарения, постижение космоса музыки и мира собственной души. Души, степень легкости которой измеряется несуетной беглостью исполнения бриллиантовых пассажей бессмертного классического хита «всех времен и народов» — «Испанской рапсодии» Листа. Произведение, заигранное мозольными руками всех гениев фортепиано, под мягкими подушечками пальцев Анастасии обрело не только свою былую свежесть, но простоту и куражную незамысловатость юности. Безусловно, это лучшая запись альбома.
Вероятно, педагог Насти по фортепиано найдет массу профессиональных огрехов в ее игре — в записи, чего скрывать, есть кое-где и небрежность, и заигранные места. Дело не в этом. Технику можно и вышколить, и отточить. Главное — своей игрой пианистка умеет донести композиторскую мысль и, что не менее важно, особое понимание ею этой самой мысли. А этому научить уже труднее, это должно БЫТЬ.
А еще в даровании Черток есть азарт. Неправда, что это качество любо только в карточной игре. В искусстве оно тоже необходимо, может быть, даже больше, чем где бы то ни было. В сосредоточенно-усердном скольжении по клавишам Насти угадывается азарт юной львицы, охотящейся за мелкой лакомой живностью — Звуками! Она укрощает их с дерзостью циркового дрессировщика. И хотя нельзя сказать, что все перечисленные музыкальные сокровища так уж без остатка покорились упрямой власти ее чутких пальцев, но, что называется, «голыми руками» она их все же взяла. То есть овладела или, как сейчас говорят, «сделала».
Пианистическая повадка, способ общения с инструментом, сам выход на связь со струной выдает в Анастасии Черток музыканта пытливого, масштабно мыслящего, перспективного. Ей свойственны сильные переживания, широкие мазки, страстные откровения. И кто знает, в какие еще чертоги музыки она нас приведет.
Сергей СОСЕДОВ